Еще раз про работу
Попытаюсь описать рабочий процесс в целом. По-моему, в фильме «Офицеры» главный герой говорит: «Есть такая работа — Родину защищать». Это выражение, несмотря на высокопарность, очень точно описывает суть нашей работы. Ведь можно защищать Родину на полях сражений, а можно в переговорных залах, причем последнее гораздо эффективнее: позволяет сохранять жизни людей и материальные средства.
Рассмотрение большинства вопросов международных взаимоотношений начинается в ООН.
Заседание Генеральной Ассамблеи ООН
После многочисленных и многосторонних переговоров, во время которых каждая страна старается отстоять свои интересы, выносится резолюция ООН, определяющая стратегию практического решения данного вопроса на долгие годы. На основе этой резолюции вырабатываются конкретные директивы и регламенты в рамках других соответствующих международных организаций. Если какая-то страна не смогла отразить свои интересы в принимаемой в ООН резолюции, то в дальнейшем ей такое упущение может «аукнуться» многомиллиардными потерями. По этой причине очень важно участвовать во всех переговорных процессах и проводить там нашу линию.
В качестве примера могу привести поучительную историю об использовании реальных экологических проблем в корыстных интересах транснациональной компании. Я имею в виду обнаружение так называемых озоновых дыр. Считалось, что истощение озонового слоя, вызывают фреоны [хладагенты в холодильных установках – Прим. автора], что приводит к увеличению количества ультрафиолетового излучения, достигающего поверхности Земли. Всех тогда пугали тем, что следствием озоновых дыр будет увеличение количества случаев рака кожи у людей (меланома, карцинома и др.). Сейчас об озоновой дыре как-то забыли, а в 1993-1995 гг. шумиха в СМИ была огромной.
С целью предотвратить разрушение озонового слоя международное сообщество разработало Монреальский протокол. Он предусматривает для каждой группы хладагентов определённый срок, в течение которого она должна быть снята с производства и исключена из использования.
Первое поколение фреонов, появилось в начале 30-х годов XX века. Это были разработки американской химической компании «Дюпон». Компания запатентовала продукт, и пока действовал патент, сохраняла свое монопольное положение на рынке. Еще до окончания патента, многие страны, в том числе Советский Союз, Китай, Индия освоили технологию производства фреонов. И вдруг в определенный момент по линии ООН, а также различных экологических НПО, поднялась волна, вся суть которой сводилась к следующему: из-за производства фреонов и использования их в промышленности истончается озоновый слой, в результате весь мир может сгореть вследствие воздействия солнечной радиации.
Важный нюанс: некоторое время компания «Дюпон» (DuPont) очень жестко отрицала все аргументы в пользу версии о негативном влиянии фреонов на озоновый слой. Компания «Дюпон» после обнародования данных о пагубном воздействии фреонов на стратосферный озон восприняла эту теорию в штыки и потратила миллионы долларов на кампанию в прессе по защите фреонов. Председатель «Дюпон» (сейчас не вспомню фамилию) писал в СМИ в середине 1970-х гг., что теория разрушения озона — научная фантастика, вздор, не имеющий смысла.
Тем не менее, в один прекрасный момент компания «Дюпон» взяла и признала обоснованность всех ранее представленных аргументов. Более того, она стала спонсировать мероприятия по запрещению использования развитыми странами хладагентов старого поколения. Во всех рабочих группах ООН по данному вопросу тон задавали специалисты «Дюпон», стращая и призывая.
У наших экспертов было другое мнение. Они считали, что основным ключом к пониманию проблемы истощения озонового слоя является цикличность: есть периоды, когда он истончается, а есть периоды, когда он наоборот набирает свою толщину. С точки зрения наших ученых, проблема с озоновым слоем очень напоминает проблему понижения уровня Каспийского моря. Для решения проблемы Каспия был разработан гигантский проект по переброске северных рек. Обойтись стране он мог в миллиарды рублей и разрушить окружающую среду края. Так бы и случилось, если бы не удалось докопаться до истины: Каспийское море тоже подвержено влиянию циклов, его уровень то повышается, то понижается. Кроме того, по оценке российских специалистов, озоновый слой разрушается не столько из-за воздействия фреонов, как из-за того, что в стратосфере летают военные самолеты, причем, прежде всего, американские.
Так почему же «Дюпон» вдруг поменял свое отношение к причинам разрушения озонового слоя и с их легкой руки СМИ распространили его по всему миру?
Дело в том, что к тому моменту компания «Дюпон» уже разработала фреоны нового поколения — фреоны, не разрушающие озоновый слой (но очень токсичные и взрывоопасные), а производство старых перенесла в развивающиеся страны, которые не попадали под запреты Монреальского протокола.
Таким образом, получается, что признав вред, наносимый природе Земли фреонами предыдущего поколения, компания «Дюпон» развернула и провела эффективную рекламную кампанию фреонов нового образца. Вполне естественно, что впоследствии ей удалось стать одним из самых значимых игроков на этом рынке. Не беда, что новые фреоны дороже, токсичны и взрывоопасны. Как говорится: ничего личного, господа, просто бизнес. В результате, из-за того, что при выработке резолюций Монреальского протокола нашим представителям не удалось отстоять интересы России, в настоящее время наша страна закупает фреоны на млрд долларов в США.
На одном из заседаний Генеральной Ассамблеи ООН
Однако вернемся к «нашим баранам», то есть к рабочим будням.
Около 190 стран имеют в Нью-Йорке при ООН свои представительства (миссии). Россия играет одну из ведущих ролей в организации. Нашего посла (постпреда) С.В. Лаврова часто показывают по телевизору. Я работаю его старшим советником по экономическим вопросам (в других миссиях должность называется Minister Counsellor, т.е. министр-советник). Характер работы кажется скучным: заседания, выступления, переговоры… Каждый день с 10 до 18 работаю в ООН, а после 18-ти переезжаю в миссию и готовлюсь к следующему рабочему дню в ООН. В общем, рутина, ведь практический эффект проявляется лишь несколько лет спустя. Поэтому мы с супругой в этих очерках будем описывать в основном не свои, на первый взгляд, серые будни, а наши развлечения и путешествия во время выходных дней и каникул.
Приобщение к местному быту
Сегодня впервые поехали на мойку: дошла очередь мыть машину (потребность назрела давно, но при сильной нагрузке на работе, руки дошли только сейчас). Приехали на мойку, из машины нас только что не вытолкали, сразу с двух сторон начали пылесосить салон, машину загнали под душ, и едва мы закончили расчеты, туча нелегалов-гастарбайтеров уже облепила нашу чистенькую принцессу, чтобы вытереть. Вся процедура от силы длилась минут 10. Доллар чаевых нам посоветовали отдать одному из мойщиков на глазах у остальных, а не класть незаметно в ящичек с надписью «Для команды», что чревато недопониманием.
Надо сказать, что меня в городе уже приметили благодаря лондонскому характерному головному убору с козырьком впереди и сзади. Как только я захожу в гараж на Манхэттене, раздается указание: «Подать машину Шерлока Холмса». В ботаническом саду к нам подходили и просили рассмотреть поближе сие шапо, а случайный прохожий в таком же английском головном уборе подмигнул и отсалютовал.
В ознаменование моего дня рождения ходили в мексиканский ресторан: не очень оригинальная (кроме тертого авокадо с мелко нарезанным репчатым луком и сметаной вспомнить нечего — гуакамоле), но очень сытная кухня, с которой мы не справились и попросили завернуть недоеденное, чтобы забрать домой. Здесь так принято: в отдельных ресторанах даже отработано художественное оформление остатков их заворачивают в фольгу в форме птиц. Поскольку пролетариям подноса зарплату не платят (они живут на чаевые), то оные безобразно высоки — 15-20%, причем чаевые иногда сразу вписывают в счет. Расплачиваться по основному счету можно карточкой, а чаевые отдают наличными.
По поводу чаевых японский постпред даже устроил демарш на заседании Экономического и социального Совета ООН. Он обвинил США, что требование в ресторанах Нью-Йорка обязательной платы чаевых есть ничто иное, как проявление коррупции. Мол, в Японии это запрещено, а в США на это закрывают глаза.
Ввиду неотвратимо надвигающейся весны и, соответственно, в связи с прорезающейся огородной ностальгией, поехали за садовым варом для обрезки веток (у нас на заднем дворе несколько запущенных плодовых деревьев: 2 груши, 2 яблони, 2 персика и инжир). На обратном пути завернули в парк Тиббетс, открытый для публики по причине внесезонья (в парки, расположенные за чертой города, в сезон — с апреля по октябрь — бесплатно пускают только по местной прописке, то бишь пришлым ненавязчиво рекомендуют посещать «свои» рекреационные зоны). Помимо спортивных площадок для тенниса, гольфа и бассейна с аквапарком летом – пруд с водопадиком и множеством чаек, уток, гусей и лебедей. Как правило, если парк не имеет статус заповедника, то в нем отведены зоны для пикника — стоят деревянные столы с лавками и мангалами, цепью прикованными к врытым в землю столбам. День был чудесный, а сегодня опять грозят снежной бурей.
После месяца беспрерывной работы в феврале выпало аж три выходных. Моя бесприютная душа огородника получила отдохновение. Я спросил у хозяин дома, лендлорда Тони, (грек, английский которого понять невозможно из-за сильного акцента, за исключением фразы «вы же меня понимаете» “you know what I mean”), почему у него садовые деревья такие запущенные? Он сказал, что обрезка одного дерева стоит 200 долл., а это дороговато. Я сказал, что могу бесплатно провести обрезку, если у него есть инструменты. «У меня все есть»- ответил он и разрешил не только обрезать яблоню, персик и грушу, но и посадить новые деревца и кустарники (по почте отправляешь 10 долл. в некоммерческую организацию «Посади дерево», и тебе присылают десять крохотных саженцев).
Заметим, что случай с «деревцами по почте» научил нас очень осторожно относиться ко всякого рода бесплатному сыру в мышеловке: призы, подарки, безумные скидки существуют лишь для того, чтобы накинуть на потребителя удавку зависимости и выпытать личные данные. Домашний телефон трезвонил целый день: телемаркетологи радостно сообщали, что мы выиграли дешевую поездку во Флориду, бесплатный мобильный телефон и пр., почтовый ящик был завален предложениями банков о кредите. Проблема приобрела общенациональный характер. В конце концов, был принят закон, согласно которому магическая фраза потребителя «Вычеркните меня из списка» (“Take me off your calling list”) обязывала компании больше не звонить по данному номеру телефона. Любые рекламные материалы следует читать очень внимательно и под лупой рассматривать условия, указанные в сноске мельчайшим шрифтом – здесь-то и зарыта собака «кабалы».
Предупрежденный о наших наполеоновских садоводческих планах, лендлорд подкатил с утра на белом мерседесе, и безропотно был у меня на посылках. Два дня от зари до зари проводили зачистку участка: я обрезал деревья, а Лена и Тони подавали инструмент и выдирали посаженные лэндлордом еще прошлым летом сухие плети помидоров, подвязанные к палкам от пляжных зонтов, собирали сухую листву, опавшие сморщенные яблоки и персики. Ситуация напоминала эпизод из «Тома Сойера»: «за огрызок яблока» мы рады были размяться на садовых работах. Теперь хоть не страшно выглянуть из окна. За домом еще и свалены камни, которые при постройке дома пошли на отделку камина в нашей квартире (камни «аутентичные» — хозяин отделал камин подручными средствами, подобранными на участке).
Наш самоотверженный труд по обрезке деревьев на добровольном субботнике по благоустройству территории подкупил лендлорда, и он разрешил нам произвести на грядках посадки по своему усмотрению. Я взбодрился, а Лена всем рассказывала, что с утра я напевал, что люблю жизнь с надеждой на взаимность.
На февральском субботнике
На третий день вечером ходили в баню и топили камин обрезанными сучьями яблони, груши, персика со своего backyard’а. Днем поехали покупать Лене куртку. Я сразу сошел с дистанции на первом же скачке, и после приобретения куртки пошел в машину читать книжку. Поскольку по скидочным условиям надо было дотянуть до определенной суммы, то Ленин выбор пал на предметы дамского туалета, оставленные в Москве по причине приоритетности сбора коробки с книгами. Перед клиентами магазина была поставлена задача купить два предмета и получить третий бесплатно, но все они должны были быть одной фирмы. Фирма «Warner» не подошла, так как карьера в Голливуде Лене не светила. Фирму «Olga» она отмела. Фирма «Lily of France» слишком живо напомнила о лилии на плече у миледи. Пришлось брать, что осталось – фирма «Vanity Fair» (Ярмарка тщеславия) — как раз для нас. Правда, одна конструкция озадачила толстой тканью, но разбираться было некогда. Дома выяснилось, что сие изделие вполне отвечает названию фирмы и предназначено для буквального надувательства лиц мужеского пола.
Для украшения дома купили также плющ, который покорил своим названием: в сопроводиловке было написано «меня зовут фикус Арина», что вызывало в памяти незабвенное «выпьем, добрая подружка», «где же кружка? Сердцу будет веселей». Цветоняня живет у нас на перилах лестницы под окном в крыше. Она напоминает бугенвиллию побегами разного цвета (одни белые, другие – зеленые, третьи – зеленые с белой каемочкой: 3 в 1 горшке).
Наша подруга, которая переехала в Нью-Йорк в середине 1990-х подарила мне на день рождения ростки бамбука в горшочке с камешками и водой, предназначенные по китайской философии Feng Shui — учению о расположении элементов – для пребывания в юго-восточной части дома в целях возрастания семейного благосостояния. Горшочек с бамбуком появился недавно и пока не помогает. На новоселье нам еще подарили микророзу, так что потихоньку обживаем дом предметами отнюдь не первой необходимости, хотя стены по-прежнему голые.
О доме-музее Генри Фрика
В следующие февральские выходные посетили дом-музей стального и угольного магната Генри Фрика — “The Frick Collection” (О самом магнате и его пути к богатству в духе Т. Драйзера см.: Коллекция Фрика. История акулы капитализма с безупречным вкусом. https://www.kommersant.ru/doc/3235011).
Вход в музей Фрика
С начала ХХ века он собрал великолепную коллекцию картин и прочих предметов декоративного искусства: произведения ван Дайка, Рембрандта, Халса, Вермейера, Гойи, Гейнсборо, Рейнольдса, Веронезе, Коро, Тернера, Фрагонара (настенные панно для садового павильона мадам Дюбарри (фаворитки Людовика 15). Есть и импрессионисты, которых он не собирал – Ренуар, Мане, Моне, Дега (картина последнего тем не менее висела в кабинете Фрика). В домашнем интерьере особняка миллионера они смотрятся гораздо интереснее, чем на голых стенах музея.
Внутренние интерьеры в Музее Фрика
Внутренние интерьеры в Музее Фрика
Из американских художников представлен лишь Дж.Уистлер (портреты в духе постимпрессионизма), которого Фрик ценил, и портрет Дж.Вашингтона кисти Г.Стюарта (понятно, почему). «В центре зала у фонтана» — внутреннем дворике, играет тихая музыка, у небольшого водоема цветут орхидеи, в огромных вазах стоят цветущие ветви сакуры (мы проверяли – настоящие). Музей открылся в 1935 г.
Атриум в музее Фрика
В подвале – коллекция старинных часов, собранная представителем золотой молодежи и завещанная им в 1980-х годах музею Фрика. Оказывается, маятниковые часы появились лишь в конце 17 века и своей точностью совершили революцию в часовом деле – часы стали служить не только для украшения, но и для того, чтобы знать, которое тысячелетье на дворе. Есть и недремлющий брегет, который звонил Онегину обед.
Маятниковые часы из коллекции Фрика
О «разведывательной» даче в Ойстербее
В последние выходные февраля запланировали поездку на дачу Постпредства, которая находится на Лонг Айленде в местечке Ойстербей в двух часах езды от нашего дома. [Как уже упоминалось, российскую дипломатическую дачу в Ойстербее (а также и под Вашингтоном посольскую дачу) реквизировали по указу Барака Обамы, объявив их разведывательным объектами — intelligence facilities — после президентских выборов в США в 2016 г. — Прим. автора]. Предварительно по совету знатоков купили фотокамеру «Олимпус». Снимать уже научились (и наснимали уже полный чип), а вот перекачивать кадры на компьютер — пока нет. На задней стороне компьютера две подходящих дырки — надо найти его описание, чтобы прочитать — в какую вставить провод. [Тогда, в 2002 г., цифровые фотоаппараты были в диковинку, а теперь новое поколение и слова «фотоаппарат» не знает. – Прим. автора]. Пока не было времени, с 14 февраля был сплошной цейтнот. Все время не успевал что-то сделать или куда-то уезжал.
В пятницу поздно ночью приехали в Ойстербей. В переводе, залив устриц, но устриц не видели. Зато на даче растет береза, посаженная первым космонавтом Юрием Гагариным. Летом дачу оккупируют дети дипломатов стран СНГ (что-то типа пионерского лагеря). Береза — для них как бы символ родины: в окрестностях Нью-Йорка березы не растут.
Приехав, мы сразу включились в общую подготовку. Было много шашлыка в армянском варианте — хороваца с печеными баклажанами, перцем и помидорами (как принято), а также запеченной форели. Сидели с коллегами практически всю ночь. Наутро — баня, бассейн и пиво. Сам бассейн замечательный, как в древнем Риме.-
Бассейн на дипломатической даче в Ойстербее
После бани и пива уже выехать по окрестностям не смог, а тихо скоротал вечер в этой усадьбе за чтением книг и бильярдом (даже Лене проиграл).
Внутренний интерьер дипломатической дачи в Ойстербее
Так что выехали мы утром следующего дня. Сначала проехали по северной оконечности полуострова Лонг-Айленд, где и находится поместье. Был яркий-яркий солнечный день, синее-синее небо и довольно холодно — градусов +7. Потом мы повернули резко на юг и поехали на южную оконечность (миль 50) полуострова — Лонг-Айленд-Бич. У нас бы это называлось Стрелка — т.е. узкая песчаная полоска (3-4 мили), которая тянется миль 50 на юге полуострова, соединяясь лишь в нескольких местах. Летом здесь знамениты пляжи, но нам понравилось не особо. Деревянная мостовая (мили 3, и только 2-3 входа) перед песчаным пляжем, вдоль берега стоят красные кирпичные дома-коробки. Например, в Крыму (Щелкино), где мы отдыхали прошлым летом, интереснее, даже с точки зрения архитектуры, а природа похожа.
У моря мы просидели недолго: дул холодный ветер, и делать было нечего. Сделали несколько фотографий для отчетности и поехали на Брайтон-Бич, т.е. в Бруклин.
Здесь надо отметить, что, видимо, как и в Советском Союзе в Америке карты и дорожные знаки делали специально, чтобы запутать потенциального противника. Например, одна и та же дорога на различных отрезках может называться по-разному, причем на картах это никак не отражено. Ты думаешь, что свернул не туда, судорожно начинаешь искать нужную дорогу и еще больше запутываешься. Пока не спросишь какого- нибудь аборигена на колесах, который, отодвинув карту и посоветовав ими никогда не пользоваться, покажет рукой на запад, мол езжай так до большой дороги, а дальше все время ориентируйся на солнце. Впрочем, дальше большой дороги он никогда не ездил, так что лучше там спросить.
Есть и другие ловушки. Перед платным толлом на дороге стоит знак: держись правой стороны, а после — совершенно другого значения. Все развязки устроены совершенно непостижимым образом: не как у нас, когда знаешь, что если проехал поворот на кольцевую, то можно крутануть и попасть туда же. Нет, здесь если промахнулся, то все, обратно никак не выедешь. Был случай: я с шофером миссии, который 3 года проработал здесь и знал город наизусть, сопровождал замминистра в аэропорт. В одном месте шофер не успел встать в нужный ряд и не смог повернуть. Ничего, говорит, сейчас развернемся. Крутился –30-40 минут на одном месте, довел замминистра до сильного беспокойства, но туда же выбраться не смог — добирался окольными путями, чуть не опоздали.
Отдельный разговор — стоянки. Во-первых, они очень дорогие. На Манхэттене доходят до 25 дол/час. Поэтому мммммммммного стукачей, которые кормятся штрафами. То, что в России делают гаишники за нарушение правил движения, здесь делают за бездвижимость. Сто ит тебе остановиться и на секунду выйти (причем в местах, где нет никаких надписей-запретов), как тебе незаметно подсовывают под дворник штрафной талон на 55 дол., и это минимум. А потом с кем спорить? Не будешь платить — они включат счетчик, и сумма будет удваиваться, пока не привлекут к суду. Однако даже в случае выигрыша в суде адвокату придется заплатить гораздо больше. Так что занятие сие беспроигрышно для тех, кто подсовывает штрафы. Странно, что у нас еще до этого не додумались [речь идет о 2002 годе. — Прим. автора]. Ведь не надо никуда уезжать из города, караулить в зарослях листвы на пустынных дорогах в дождь и холод. Не нужны приборы измерения скорости, которые тоже денег стоят. Гуляй себе инкогнито и штрафики подсовывай. Да, у нас пока этого нет. Есть все-таки прелести в несовершенстве нашей правовой системы.
Более подробно и красочно о нашем житье-бытье Лена рассказала друзьям в письме:
«Милые мои Катерины Матвевны, Вот пишу я вам очередной опус, а между тем только рассупонились за окном подснежники, крокусы и барвинок, расталдыкнули свои лепесточки, как задул северный ветер. Снега все одно – нет, как нет, а стоит колотун при ясном солнышке, цветики-то и скукожились. Неделю как объявлена засуха (осадков на полгода ниже нормы, самая теплая зима за всю историю метеонаблюдений): фонтаны не бьют, мэр Нью-Йорка М.Блумберг по-прежнему рекомендует душ принимать вдвоем, в ресторанах питьевую воду дают лишь по требованию клиента (прямо беда!), ждем отключений.
В предыдущий week — end в жилом комплексе Постпредства выступал «наш» районный (The Bronx ) джазовый ансамбль. Сначала вышли в концертном черном белые музыканты и стали играть «Караван» и «Рэг-тайм» на флейте, кларнете, габое и волторне. Исполнение — тоска зеленая. Затем вышли кто в чем музыканты-латинос, и игра была уже повеселее, а их предводитель выделывал на флейте нечто неописуемое, даже пел в нее. Удивительны возможности отдельных инструментов и исполнителей!
В последние выходные предприняли первый выезд за пределы города – на дачу Представительства, что в Заливе устриц ( Oyster Bay ) посередь Long-Island’а ближе к северному его брегу. По дороге пару раз промахивались, но, к счастью, сразу понимали, что отклонились от генеральной линии, и добрались (80 км) без особых потерь (до развода и девичьей фамилии дело не дошло). «Что? – воскликнула нью-йркская знакомая, – Вы в первый раз ехали туда одни, без сопровождения?!!!»). Дача – усадьба (особняк и 5 га земли), доставшаяся России, конечно, по дешевке: в семье бывшего хозяина произошла трагедия, и он постарался побыстрее избавиться от поместья.
Российская «разведывательная» дипломатическая дача в Ойстербее. Летом служила в качестве пионерского лагеря для детей дипломатов.
Остатки былой роскоши в виде бального, бильярдного и прочих залов, обитых резным деревом, а также шикарного бассейна в стиле римских бань перемежаются со вполне родными санитарными и кухонными неудобствами. Однако умиротворение, неизбежно разливающееся по душе в силу удаленности от сумасшедшего Манхэттена, скрашивает временные бытовые трудности.
Разведывательный камин
Шашлык, приготовленный государственным мужем, вполне удался; печеные овощи — «заготовка», или аджапсандал — прошли на ура; в ответ восприняли мы запеченную в фольге форель (в качестве дополнения к аперитиву до собственно шашлыка исключительно хорошо идет, а готова за 10 минут). Весь следующий день господин отпаривался в бане, отмокал в бассейне и отлеживался в постели.
Я же получила комплимент: 9-летний мальчик, описывая Сашу, сказал, что «у него еще девочка в куртке с большими глазами» (прошу заметить, что ребенку накануне не наливали). Вечером мы с господином играли в бильярд. При счете 4:6 Саша сменил кий, при счете 0:4 Саша снова сменил кий, при счете 4:8 Саша объявил, что играл в поддавки, и признал поражение.
На третий день мы поехали путешествовать по острову. Сильных впечатлений от природы и антуража не получили, но от дорожных знаков и карт – в шоке. Одинаковых или схожих названий предостаточно ( Glen Cove – и тебе два road ’а, и drive , а уж всяких Rockaway ’ев – как белок нерезаных — street, avenue, lane ), так что поплутали.
Северный берег Лонг-Айленда
Общественный пляж засорен. Собой он представляет песчаный берег с деревянной набережной и безобразной архитектурой вдоль него. Нет, это не Рио-де-Жанейро! Вроде бы на Лонг-Айленде есть места и получше, но мы до них на этот раз не добрались: все же остров оказался гораздо больше, чем мы представляли (от того и название – «длинный»).
С грехом пополам добрались до Брайтон Бич. По сравнению с впечатлениями 10-летней давности публика, как показалось на первый взгляд, стала цивильнее. Продается, судя по плакатам, колбаса «сталинская», поступила в продажу колбаса «путинская» (фотодокумент приложим). Господину купили докторской и любительской, вполне отвечающих московским вкусовым ощущениям, и, конечно же, булочки с маком, а мне — квашеной капустки и филе судака. Пляж такой же, как и на Лонг-Айленде – не впечатляет.
Набережная Брайтон-Бич
По хайвею (дороге №278) отправились с Лонг-Айленда к себе в Бронкс, минуя Манхэттен, но знаки мне показались странными: по карте дорога вела на север – на знаках же стояло направление «на восток». Я, штурман, усомнилась в правильности избранного направления и сказала Саше, что мы едем в обратную сторону. С третьего раза в темноте после героических топографических усилий все-таки попали в туннель, ведущий через реку, и выехали прямо к ВТЦ ( World Trade Center – башен-близнецов уже не было). Публика там прохаживалась вокруг огромного обнесенного забором котлована, производящего на фоне других уцелевших небоскребов жуткое впечатление только что выдранного, ноющего и стреляющего коренного зуба. За вход в провал с зевак уже берут деньги.
Попав на Манхэттен, успокоились и в возмещение морального ущерба остановились поужинать в китайском квартале ( China Town ).
В China Town припарковали машину, вылезли из нее и обнаружили под дворником на лобовом стекле штраф за незаконную парковку на Брайтон Бич. После всех мытарств получить штраф вместо извинений – весело. Пошли заедать горе во вьетнамский ресторанчик. Наелись до полного отвала (кстати, вкусно и дешево, неординарно, особенно понравился суп в огромных пиалах, из которого надо кусочки вылавливать палочками, а бульон хлебать маленькой плоской ложечкой). Вроде отлегло (сытые, обмякшие и разморенные до потери бдительности: скоро будем дома – уже в знакомом месте), но не тут-то было. Штраф на этот раз не подсунули, но нашу машину заперли и спереди и сзади (до машины впереди — 30 см, а сзади вообще расстояние было в 2 см). Час прождали, гудели – ноль внимания. Отчаянное нежелание встречать рассвет на Манхэттене с женой (темно, холодно, хочется к маме) подвигло мужа на попытки прорыва. Вывернул Саша благодаря маневренности своей машины и высокой посадке впереди стоящего джипа – залезли передним бампером под него и с двух заходов вырвались. Ну, теперь домой по правой стороне Манхэттена к себе на север. Как же! Из-за ВТЦ схему движения несколько поменяли, и мы оказались на Манхэттенском мосту, ведущем на восток через реку снова на Лонг-Айленд — в Квинс ( Queens ). Уже на той стороне развернулись, снова на мост и попали-таки на свою дорогу. Боже, неужели дома? Доселе мне нравилась квартира, но тут впервые возникло ощущение дома.
Пожаловались лендлорду Тони на свои мытарства. В ответ он пожал плечами: «я здесь живу уже 40 лет, и в темноте никогда не могу выехать на нужную дорогу с первого раза». Как мы позже установили эмпирическим путем – методом бесконечных проб и ошибок – на указателях обозначают конечные направления дороги. Получается, что нужно сначала изучить конечные пункты дороги, чтобы сориентироваться на местности. Основная часть дороги может идти с запада на восток, лишь «хвостиками» заворачивая в другие стороны света, но на указателях обозначат именно направление «хвостов».
В выходные проехали 250 миль, тем самым мы за 2 месяца с тех пор, как Саша получил казенную машину выполнили его годовую московскую норму – 3 тысячи км.»
Продолжение следует
Автор публикации
