Очерки дипломата. Пять лет в Америке. Март 2004. По памятным местам времен сухого закона

Вернувшись из новогоднего круиза, мы сразу окунулись в работу, поэтому не писали. Зима не самое лучшее время для загородных прогулок в выходные по окрестностям Нью-Йорка. Мы продолжили изучение самого Города желтого дьявола. В причудливом сочетании форм классовой борьбы в Америке мы убедились, посетив пивной бар “Chumley’s” в Гринвич-Виллидж по адресу: угол Bedford street и Barrow street, дом 86, куда нас повела знакомая нам пара нью-йоркцев.

В Нью-Йорке насчитывается около 30 тысяч баров и ресторанов. Курение в общественных местах в Нью-Йорке запрещено, так что курильщикам приходится выходить подымить на улицу, лелея надежду, что жильцы верхних этажей, утомленные шумной болтовней подвыпивших клиентов, не обольют их водой. Табачные изделия облагаются высоким налогом, и цена пачки сигарет доходит до 7 долларов; контрабанда расцвела, власти борются, курильщики в ответ выписывают сигареты из других штатов через Интернет, но и этот канал власти стремятся перекрыть. А в 20-е годы 20-го века американские власти боролись за трезвый образ жизни.

История сухого закона

Времена «сухого закона» канули в Лету, однако потребление алкоголя регламентируется довольно строго: например, распивать спиртные напитки разрешено только в специально отведенных местах, а перевозить спиртное даже в закрытой таре можно лишь в багажнике автомобиля, но не в салоне; запрещено продавать спиртное лицам до 21 года, и даже людей, убеленных сединами, могут попросить предъявить документы и надеть на руку бумажную полоску с надписью, что Вам «употребление спиртных напитков разрешено законом по возрасту» (legal drinking age).

В Новом свете первый запрет на потребление спиртных напитков был зарегистрирован в Вирджинии в 1619 году, за год до высадки пилигримов в Плимуте. Через 11 лет губернатор Массачусетса Джон Уитроп поощрил отказ от практики «пить за здоровье», что позднее вылилось в запрет на злоупотребление алкоголем: закон ограничивал одноразовое потребление горячительных напитков полупинтой (то есть примерно 280 гр.). В 1697 году в Нью-Йорке был введен запрет на посещение питейных заведений по воскресеньям, продержавшийся более двух веков (надо сказать, что ныне спиртное в Нью-Йорке начинают продавать по воскресеньям после 11 часов, т.е. после окончания службы в церкви).

В 1777 году в разгар Войны за независимость Континентальный конгресс принял резолюцию, рекомендовавшую немедленно принять законы, кладущие конец «пагубной практике перегонки зерна».

После Войны за независимость Дж.Вашингтон и его министры начали думать, как улучшить финансовое положение США и выплатить накопившийся государственный долг. Министр финансов А.Гамильтон в дополнение к импортным пошлинам ввел акциз на виски, что крайне возмутило фермеров Дикого Запада, ведь транспортировка зерна на восточное побережье была невыгодна, поэтому они перегоняли зерно в спирт, перевозка которого обходилась дешевле, позволяя им выживать, впрочем, не наживаясь. Акцизы Гамильтона подрывали их на корню. Министр финансов лично возглавил 13-тысячную милицию, посланную через Аппалачи подавить «водочный бунт» в западной Пенсильвании. Было арестовано около 100 человек, до суда дошли дела только 25-ти, лишь двое были приговорены к смертной казни, но и их помиловал президент. В результате меры Гамильтона привели к тому, что Пенсильвания заняла анти-федералистские позиции, что чуть не привело к отделению Пенсильвании и некоторых других западных штатов.

В период Гражданской войны в армии северян был веден «сухой закон», но бутылки войскам провозили торговцы в ботфортах сапог, откуда и произошло выражение «бутлеггер» (“bootlegger”). Между тем, по легенде, президент А.Линкольн отмел жалобы на пьянство возглавлявшего армию северян генерала У.Гранта: «Узнайте, что он пьет, и раздайте остальным генералам» (этот эпизод приводит Б.Клинтон в автобиографии «Моя жизнь»).

Так пить — хорошо или плохо! Забота о здоровье: статьи

Однако именно после Гражданской войны активизировалось и расширилось движение за трезвость. К началу 20 века в законодательных собраниях практически каждого штата ожидали рассмотрения проекты «сухого закона», а к 1917 году более половины штатов и 4 территории ввели запрет на продажу спиртных напитков. 17 января 1920 года вошла в силу Восемнадцатая поправка к Конституции США, запрещавшая производство и продажу алкогольных напитков, преодолев вето, наложенное президентом В.Вильсоном. Немедленно расплодились бутлеггеры, самогонщики, бары-спикизи (speakeasy — говори тихо), где подпольно торговали спиртным, а потребление алкоголя, считавшегося по преимуществу мужским занятием, объединило оба пола. Кстати, слово «бар» в буквальном смысле переводится как «решетка»: действительно, витрину с бутылками, расположенную за стойкой, закрывали по окончании работы металлической решеткой.

Знаменитые бары, сохранившиеся со времен сухого закона

Подпольных «курилок» в барах и ресторанах сейчас нет, даже в заведениях, ведущих свою историю со времен нарушения ими «сухого закона» и тогда обретших репутацию, после отмены закона – респектабельность, а ныне овеянных легендами, как «У Чамли» и «Клуб 21».

Пивной бар «У Чамли» (“Chumley’s”) в богемном Гринвич Вилидж по адресу: угол Bedford street и Barrow street, дом 86, назван по имени своего первого владельца Ли Чамли.

Последний имел непосредственное отношение к основанию в Чикаго организации анархо-синдикалистского толка «Индустриальные рабочие мира» (Industrial Workers of the World), более известной под названием “Wobblies” (уоблис, «бродяги»). Чамли переехал в Нью-Йорк из Чикаго, где, как известно, был положен почин маевкам. Бывший рабочий, наемник, бродяга, официант, художник, газетный карикатурист и журналист, Чамли купил этот дом в 1926 году. Ранее здание служило кузницей и молочной лавкой. Первоначально Ли думал использовать дом для нелегальных собраний уоблис и членов иных левацких организаций, а также под типографию для органа ИРМ «Восставший рабочий» (The Rebel Worker), поскольку дом имел два входа: с Бедфорд стрит в дом вела неприметная скромная дверь,

Вход в “Chumley’s

а в случае чего – налета полиции или Отряда по борьбе с бомбистами и нелегальными иммигрантами (Bomb and Alien Squad) – в доме был выход через заднюю дверь в маленький внутренний дворик, а оттуда на Бэрроу стрит. Посетителям бара можно было разбежаться и по балконам построенных впритык соседних домов. В 1928 году Чамли открыл в этом доме ресторан, за которым быстро утвердилась слава местечка, где можно было откровенно обсудить с единомышленниками текущий политический момент, и туда потянулись местные леваки и писатели.

Однако не только для того, чтобы почесать языками: в баре подавали спиртное в период «сухого закона». Когда в бар начинала ломиться полиция, то раздавался клич «восемьдесят шесть» (номер дома), и все разбегались, а спиртное сбрасывали в люк в покрытом опилками полу, где на дне подвала лежали камни и песок. Бутылки разбивались об эти камни. Полиция, конечно, чувствовала запах виски, но за запах не сажают. Люк от подвала до сих пор сохранился у стойки бара, правда, уже без опилок. Есть, оказывается, даже выражение “to 86”– «восемдесятшестить», т.е. быстро все прятать и ретироваться. Подобно нашему «Атас» в Нью-Йорке кричат «Эйти сикс»

Внутренний интерьер “Chumley’s

Т.Драйзер, Дж.Стейнбек и др. имели свои, закрепленные за ними столики. Туда заглядывал даже не любивший скопление народа А.Сэлинджер, а также Морис Эрнст – юрист, добившийся отмены запрета на публикацию в США романа Дж.Джойса «Улисс». Вскоре Ли Чамли стал оформлять стены ресторана обложками их книг, включая обложки книг Э.Синклера и С.Моэма, прослыв любителем литературы и завоевав популярность в Гринвич Виллидж.

Внутренний интерьер “Chumley’s. Справа на фото камин. В холодную погоду он топится настоящими дровами.

Для своих клиентов он был другом, одевался просто – мягкая шляпа, расстегнутая рубашка, болтающийся галстук. Он умер в 50 лет от сердечного приступа в 1935 году. Все считали его старым холостяком, но после его смерти в ресторан пришла некая Генриетта Чамли, заявившая, что она – вдова Чамли и собирается продолжить его дело. Персонал ресторана согласился работать у нее, поскольку введенный ею комплексный обед из четырех блюд по цене 1 доллар обеспечивал приток посетителей, продолжавших в ресторане работать в дневное время; а пить, есть, курить трубки, играть в шахматы и ругать издателей – в вечернее.

Внутренний интерьер “Chumley’s

Генриетта держала ресторан в течение 25 лет, проводя досуг у камина за пасьянсами и куря одну сигарету за другой. Иногда она засыпала за картами, и официанты не будили ее до рассвета. В 1960 году за карточным столом она заснула навеки.

В 1948 году бар посетила и Симона да Бовуар, гражданская (по убеждению) жена Ж.-П. Сартра, писательница и феминистка, впервые пытавшаяся философски обосновать феминизм и предложившая определение женщины как «нехватку мужчины» — т.е. как нечто, чего мужчине не хватает, чтобы стать полноценным человеком. Она написала очень критическую книгу о США «Америка день за днем», но о баре отозвалась положительно: «Бэдфорд стрит – единственное место в Нью-Йорке, где можно читать и работать днем, а вечером вести беседы, не вызывая праздного любопытства или осуждения – это «У Чамли»».

Внутренний интерьер “Chumley’s

После смерти вдовы Чамли ресторан переходил из рук в руки и сейчас принадлежит пожарным, но сохранил богемную ауру, а чтение поэтами своих стихов стало традицией.

[Увы, в 2007 году заведение закрыли из-за обрушения дымохода, но в 2016 году после ремонта восстановили. Однако «У Чамли» был закрыт 22 марта 2020 года из-за пандемии COVID-19, а позже выставлен на торги. Так что нам довелось побывать не просто в историческом месте, а в уже утраченном – Прим. авт.]

У камина висит табличка, свидетельствующая о том, что ресторан – достопримечательность литературной жизни Нью-Йорка и находится под эгидой Клуба любителей литературы. «Клуб 21» также начал как бар-спикизи под названием «Рыжеволосая» в Гринвич Вилидж. Его открыли братья Криндлер с первоначальной целью подзаработать на образование. Переезжая с место на место из арендованных помещений и меняя название (Нью-Йорк бурно рос, и дома сносили ввиду строительства метро или небоскребов), бар окончательно обосновался у строившегося Рокфеллер-центра на 52-ой улице между 5-ой и 6-ой авеню в доме 21, за что и получил свое название.

Отличительной особенностью «21» является наличие так называемых «лужаечных жокеев» (Lawn jockey): крупных фигурок в жокейской форме. 33 жокея стоят в ряд на балконе над входом, ещё 2 находятся внутри. Первого жокея подарил ресторану один из посетителей, владелец лошадиной фермы, в 1942 году, и эта традиция успешно прижилась.

О размахе подпольной торговли алкоголем говорит и количество баров в том же квартале – их насчитывалось 38. От ночных клубов и салунов по соседству «Клуб 21» отличало отсутствие развлекательной программы, декор, меню и избирательное отношение к посетителям – в клуб допускали завсегдатаев, лиц ими рекомендованных и тех, кто мог предъявить визитную карточку заведения с «ОК», написанным рукой владельца. Если на карточке стояло «34», то посетителя отваживали.

Внутренний интерьер «Клуба 21»

Держатели клуба сначала хранили спиртное на крыше пустующего соседнего дома. В самом баре полки позади стойки опрокидывались, и бутылки падали в подвал, разбиваясь о металлические пруты, а на дне шахты спиртное просачивалось через камни и песок. Однако после рейда полиции была разработана целая система сигнализации, предупреждающей о рейде, и потайных хранилищ. Одно такое хранилище располагалось за задней стенкой шкафа для официантов, и открыть его можно было, только замкнув металлическим предметом электрическую цепь между двумя крючками для одежды. Более того, в подвале была оборудована комната, замаскированная под остальные стены кирпичной дверью весом в две тонны, толщина которой не позволяла простучать пустоту, а зазоры были настолько пригнаны, что не вызывали движения сигаретного дыма. Замок с внутренней стороны двери открывался, когда в едва заметное отверстие внизу двери проталкивали тонкий прут, и цепь замыкалась. В этой комнате, где хранили спиртное, был и столик, за которым любил проводить вечера с подругой тогдашний мэр Нью-Йорка Дж.Уолкер, впоследствии вынужденный подать в отставку из-за серии скандалов. Второй обыск правоохранительных органов длился 12 часов, но обнаружен был только запах спиртного, который в качестве доказательства не принимался.

Гангстеры пытались взять контроль над клубом, но получали отпор, в том числе и благодаря «дружбе» владельцев с местной полицией. Предводитель одной из банд Дж.Даймонд по кличке «Ноги» (одно время танцор, Даймонд лихо убегал от полиции и от пуль конкурентов), по слухам, даже «заказал» двух из братьев Криндлер.

Завсегдатаями клуба в те времена были С.Фитцджеральд, Э.Хемингуэй, М.Пикфорд, Дж.О’Хара. В конце 1931 года Э.Хемингуэй познакомился там с красивой женщиной, с которой он уединился на кухне, пока служащие проводили уборку по закрытии.

Э.Хемингуэй в центре

Девушка не позволила проводить ее домой, но Э.Хемингуэй, который не мог выбросить ее из головы, на следующий день зашел в клуб, чтобы разузнать о ней. Чарли Криндлер его предостерег: «Это девушка Даймонда, и тебе лучше лечь на дно – «Ноги» возвращается сегодня в Нью-Йорк». Однако «Ноги» не вернулся – в захудалой гостинице в Олбани (столица штата Нью-Йорк) два киллера всадили в него 17 пуль.

После отмены «сухого закона» в 1933 году в президентство Ф.Рузвельта к завсегдатаям клуба из литературной и артистической элиты присоединились политические деятели и финансовые магнаты. Директор ФБР Э.Гувер именно там узнал о нападении на Пирл-Харбор. Дж.Кеннеди ужинал с Жаклин накануне своей инаугурации. Г.Трумен, Р.Никсон, Дж.Форд, Б.Клинтон, С.Дали и А.Онассис, У.Черчилль и А.Тосканини, А.Швейцер, Вандербильты, Рокфеллеры, герцог и герцогиня Виндзорские, принц Ренье и Грейс Келли — скромный «спикизи» стал рестораном с мировой известностью, что в уходящем году не помешало санитарной инспекции предъявить ресторану свои замечания.

В ресторане хранились или хранятся поныне личные коллекции вин Джеральда Форда, Джона Кеннеди, Ричарда Никсона, Джоан Кроуфорд, Элизабет Тейлор, Эрнеста Хемингуэя, Фрэнка Синатры, Эла Джолсона, Глории Вандербилт, Софи Лорен, Мэй Уэст, Жа Жа Габор, Аристотеля Онассиса, Джина Келли, Глории Свенсон, Джуди Гарленд, Сэмми Дэвиса, Мэрилин Монро и других известных людей.

В одном из последних фильмов о Джеймсе Бонде «Бриллианты навсегда» (Diamonds Are Forever) Тиффани Кейс приводит агента 007 в «Клуб 21»: «Знаешь, что говорят об этом местечке? Шведский стол по 300 долларов».

Последний из братьев Криндлер, Питер, в своей книге о клубе сравнил более полувека в нем с предновогодними хлопотами, ведь его слова отражают ритм самого города (H.Peter Kriendler with H.Paul Jeffers. “21”Every Day Was New Year’s Eve. Memoirs of a Saloon Keeper. 1999. Taylor Publishing House – Dallas, Texas).

«Город, который никогда не спит», «город контрастов», где есть место всем, город трудоголиков и жизнелюбов, «город без вчера», где даже новогодние елки ставят с ног на голову, – это Нью-Йорк.